– Как ты мог такое подумать? – притворно удивился Полуцци.

– Слишком хорошо тебя знаю.

Инвесторы обменялись многозначительными взглядами.

– Армию, Национальную гвардию и полицию нужно окончательно освободить от олдбагов, – продолжил Арчер. – Но в первую очередь – армию.

– Молодым генералам эта идея понравится, – рассмеялась Лариса.

– Тебе виднее, – едко заметил Арчер.

– Ты тоже неровно дышишь к мужчинам в форме, милочка, – парировала Томази.

Арчер прошипел ругательство, но его заглушил Андерсон:

– И еще необходимо принять закон, запрещающий ношение солнцезащитных очков, – громко заявил он. – Временно, конечно.

– Ты серьезно?

– Абсолютно, – подтвердил Андерсон. – Не хочу, чтобы они прятали глаза.

– Перед тем, как их повесят, – протянул Феллер.

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего.

– Вот и молчи! – Андерсон отвернулся.

– Думаю, первые серьезные разговоры о необходимости введения новых законов нужно начинать через три-четыре часа, – негромко произнес Арчер. – Ближайшая ночь будет жаркой и кровавой, люди устанут и согласятся на пакет предложений, который утром предложат правительства.

– Мы готовимся выстроить новый мир, господа, – сказал А2, с усмешкой разглядывая инвесторов. Судя по всему, он окончательно справился с озабоченностью и вернул себе хорошее настроение. – Никто не хочет произнести что-нибудь пафосное?

– Не облажайся, – хмуро сказал Полуцци.

– От тебя я не ждал ничего другого.

– Оставим пафосные речи на потом, – предложил Арчер. Покосился на Андерсона и добавил: – Как и виселицы.

– Вижу, тебе понравилось, – хихикнул тот.

– Рад был повидаться, – подытожил А2 и отключился.

Но, выйдя из конференции, Феллер тут же увидел мигающий значок входящего вызова, коротко ругнулся, посмотрел, кто ищет с ним беседы, поморщился и ответил:

– Рад видеть.

– Мистер Феллер, – предельно вежливо отозвался появившийся на экране брюнет с элегантной бородкой и нежно подведенными глазами. Голос брюнета звучал мягко, но не приторно. – Я вам не помешал?

– Вы ведь знаете, что я всегда рад вас видеть, Морган, – усмехнулся А2. – И слышать. Что случилось?

– Звоню рассказать, что проект развивается даже лучше, чем я планировал, – ответил доктор Каплан. Похоже, он просто захотел похвастаться инвестору и напомнить о своем – очень важном – вкладе. – До сих пор не случилось ни одного сбоя.

– Я не сомневался в вашем профессионализме, Морган.

– Благодарю, мистер Феллер.

Доктор Каплан руководил Институтом перспективной психиатрии, был автором нескольких нашумевших книг, профессором трех университетов и звездой медицины. При этом он был талантливым практиком, много работал для военных и GS, добился выдающихся результатов, и потому А2 привлек талантливого врача к проекту «Elysium».

– Морган, скажите, как долго вы сможете поддерживать взятый темп?

– Запасов хватит еще на неделю, – доложил Каплан. – Но мы планировали постепенно снижать активность.

– Я не отказываюсь, – кивнул А2, – просто спросил.

– Если необходимо, я могу возобновить производство материала.

– Нет, пожалуй, не надо, – поколебавшись, решил Феллер. – Обойдемся тем, что есть.

– Как скажете.

– Вы молодец, Морган.

– Благодарю, мистер Феллер.

Монитор вновь погас.

Некоторое время А2 сидел в кресле, глядя в замолчавший коммуникатор, затем свернул самокрутку, раскурил, вышел на открытую террасу пентхауса, установил коммуникатор на перилах и принялся разглядывать лежащий под ногами город через полицейское приложение, равнодушно читая появляющиеся над крышами сообщения: горящий дом, кажется, в Бронксе – «Вооруженное ограбление и умышленный поджог»; звуки стрельбы неподалеку – «Попытка убийства»; завывание сирен в Бруклине – «Нападение с отягчающими»…

Сообщения сыпались одно за другим, и их было больше, в разы больше, чем в обычный день. Их было столько, что полицейские захлебывались в просьбах о помощи. Их было невероятно много.

Потому что началась война с олдбагами.

* * *

Россия, Старый Оскол июнь 2029

– Мы не первые люди, желающие поглазеть на оставленный метеоритом кратер, и поначалу правительство ничего не имело против того, чтобы организовать в Воронеже, точнее в том, что от Воронежа осталось, полноценный туристический аттракцион со смотровой площадкой, экскурсиями по полуразрушенным зданиям и сувенирными футболками: «Я был там, где погиб миллион человек». Ты ведь, наверное, помнишь, что правительство обещало открыть Воронеж для посещений после расчистки завалов и уборки трупов, но выполнить обещание не успело: появился suMpa, город полностью блокировали, и за все прошедшее время случилось лишь три проникновения в запретную зону. И все неудачные: исследователи или погибли, или получили головокружительные сроки и сидят в тюрьмах строгого режима.

– Зачем они шли? – спросил Орк.

– Из любопытства, – пожал плечами Бобби. – Неужели не понятно?

– Идти на смертельный риск из любопытства? – Бен покрутил головой. – Да, мне это непонятно.

– Если бы не любопытство, мы так и не вышли бы из пещер, приятель, – парировал Бобби. – Странно, что ты этого не понимаешь.

Толстяк явно нацелился на долгий спор, но продолжить ему не позволили.

– Не отвлекайтесь, – попросила Беатрис. – Скоро объявят посадку.

Они вновь сидели в аэропорту за пластиковым столиком фуд-корта, только на этот раз в зоне вылета. И на этот раз вокруг не было ни одного олдбага, для которых по всему миру начали вводить «временные» ограничения: отдельные зоны на вокзалах и в аэропортах, отдельные рейсы, отдельные вагоны. Первыми сегрегационные меры приняли перевозчики, но Орк не сомневался, что скоро их инициативу поддержат торговые сети, рестораны, кафе, музеи… а потом простые граждане задумаются над тем, как опасно находиться на одних улицах с олдбагами… жить с ними в одних городах… в одних домах…

– После удара основной поток людей шел в Воронеж через Липецк, – продолжил Бобби, попивая кофе. – Военные, врачи, спасатели… и мародеры, конечно, куда же без них. Но поскольку среди толпы встречались и просто любопытные, желающие своими глазами рассмотреть кратер и разрушения, я считаю этот маршрут первым туристическим. Его прикрыли почти сразу, но военные ограничивались блокпостами, сил на сплошное кольцо, как сейчас, у них не было, и появилось два альтернативных маршрута: через Курск и Тамбов. Они действовали примерно неделю…

– Почему никто не шел в Воронеж с юга? – спросил Орк, раскрыв в одном из «окон» наноэкрана подробную карту.